— Ну и дождь! — проворчал толстый седой человек под зонтом. — Не очень приятно. -

    — Вам ведь ничего не бывает приятно, — усмехнулся собеседник в прозрачном пластиковом плаще, почесав бороду. — Зимой вам холодно, летом жарко, весной у вас аллергия. -

    — Что ж, это ведь суровая объективность, — отозвался седой. — Плохая погода — это плохая погода. Когда холодно, или сыро — люди простывают. Когда жарко — болит сердце. А об аллергии я вообще молчу. -

    — Нет ничего более субъективного! Аллергии у меня нет. Зимой надо одеваться теплее. А летом — надевать панаму, либо на солнцепёке не торчать. -

    — Вы так рассуждаете, потому что у вас здоровье крепкое, — заворчал седой. — И вы абсолютно не думаете о том, кто болен. -

    — Не уходите от ответа. Тем более — чем же нам помогла современная медицина со всеми её возможностями? -

    — Опять вы за своё! Да ведь люди сами виноваты. Не слушают врачей. Верят в сказки. Я бы таких отправлял в психушку, но мешают мне эти юристы-гуманитарии… Вот с поэтами — ещё куда ни шло. Хотя бы язык развивается. Вот это я понимаю — это и средство коммуникации, и мышления. Ау, это я о вас! Вы опять в облаках?! — и седой повернулся к третьему спутнику, в куртке с капюшоном.

    — А мало ли людей, что выполняли все врачебные предписания, и умерли в расцвете сил, и в страшных муках? И наоборот — кто никаких предписаний не соблюдал, но дожил до глубокой старости в полном здравии?.. — возразил плащ, но ему помешали.

    Навстречу спутникам бежал человек с безумным взглядом. Дождь давно промочил чёрный костюм и волосы, но не успел смыть с щеки следы губной помады.

    — Она сказала: «Да!»!!! — крикнул промокший, и шлёпнулся седалищем в лужу. Грязные брызги полетели в седого.

    — Я, конечно, понимаю, — грозно заворчал седой. — Продолжение рода, всё такое… Если никто не разведётся, и в ближайшее время нас не заменят клоны и роботы… Но брызгать-то зачем?? -

   Куртка с капюшоном молчала, словно в перед бурей. И вдруг крикнула.

    — Ура!!! Новый стих! — и шлёпнулась лицом в лужу рядом с влюблённым, задрав пятки вверх.

    — Психи! — седой принялся стряхивать новую порцию грязных брызг.

   Плащ насупился, почесал бороду.

    — Пришла мне тут в голову одна идейка… Что есть идея с точки зрения биохимии… -

    — Нет! — ужаснулся седой.

    — Эврика!!! — крикнул плащ, и плюхнулся спиной в лужу. — Это перевернёт науку ко всем Энштейнам! -

    Но это был ещё не конец. Из дальнего конца аллеи бежал местный юродивый, что обычно сидел у старой церкви. 

    — Христос Воскресе! — крикнул он, и стал бегать по луже вокруг троих. 

    — Воистину Воскресе! — ответил ему кто-то, но непонятно кто.

    — Нет, только не это… — спешно покидал место сумасшествия седой. — Пойду домой, с горя с женой кофе выпью. Потом зайду в институт, результаты уже должны получить… Нет, хорошо, что я в жизни своей не творил такого безумия! -