— Иван Макарович! Что, всё-таки едешь? -

   Седой грузный мужчина, опираясь на палочку, с грустью оглядел улицу.

    — Да, еду. Еду, Тихонович. -

   Улица представляла из себя две колеи, пробитые колёсами грузовиков и тракторов. Сейчас сухо, на легковушке пробраться можно, только буераков берегись — враз дном зацепишь. А гружёная-то ведь почти до земли сядет...

    — Макарович, так не жалко тебе? -

    — А что поделать? Жить-то здесь как? В амбулатории один врач, в магазине товаров, что кот наплакал. Да и не в том дело — жить-то чем? Сколько мы в колхозе денег получили? А кто в фермеры подался — так ещё хуже. На закупке одной в полном прогаре. А тут тебе и солярка, и запчасти. В городе хоть какой кусок хлеба будет. -

   К говорившим подошёл третий.

    — Добрый день! Дмитрий Николаевич. -

   Иван Макарович представился.

    — Зачем пожаловали? -

    — Из города приехал. Жить совсем невозможно стало. -

    — Это с чего? -

    — На предприятиях работы нет. Жить не на что. А здесь — что ни вырастишь, то или сам съешь, или на продажу свезёшь… -

    — Говорил я тебе! — вступил в разговор Тихонович. 

    — Эх, Николаевич! Я ж в город собираюсь. Тут жить не с чего. -

   Повисло молчание.

    — Выходит, так и обменялись? — заметил Тихонович. — Макарыч туда, а Николаич оттуда. -

    — Что ж делать? — помрачнел и без того невесёлый Макарович.

    — Так смекаю — что каждому пока надо на своём месте перебиваться. Оно и мудрей выйдет, — почесал во лбу Тихонович.

   Дмитрий Николаевич молча пожал всем руки и ушёл за бугром. Макарович вздохнул.

    — Что же делать-то? -

    — А что делать? Что делали, то и делать. Хоть какой, а толк будет. -