Николай Джонович Кольчугин некоторое время изучал погоду в окне. Темнело. Свет включать не хотелось. Сумерки заполняли комнату, гасили цвета. Загорелся фонарь, снова осветив косыми лучами часть пола. Из-за косяка появился огонёк, заплыл в комнату, приблизился. Донеслось мурчание. Старый белый одноглазый кот притёрся к ногам, скользнул кончиком хвоста по пальцам, потом запрыгнул на колени, и стал тереться головой о руки. Полежал немного, потом услыхал шорох под шкафом, вздрогнул, чуть дёрнулся, замер. Полежал так неподвижно, вскочил и умчался в коридор. Повезёт — принесёт добычу.

   Впрочем, скоро уже и время… Доносится скрежет проврачиваемого ключа в двери. Шум и шаги в прихожей, хруст пакетов. Щёлкает выключатель — теперь и из коридора идут косые лучи по полу. Шаги приближаются, щелчок, такой резкий после темноты свет.

    — Расселся, хрыч старый?! Делать нечего? -

    — Да я неделю на вахте пахал! Не то, что ты… — отозвался Кольчугин.

    — Вы там водку жрёте, а не пашете. -

    — Иди, и сама попробуй. Не то, что в твоём магазине с бабами лясы точить. Торчишь по целым дням… -

   Инесса Никитовна Кольчугина исчезла в коридоре. Странное дело — почему мы так разговариваем? Когда это началось? Лет двадцать назад… А когда говорили по-другому — он и не помнил. Почему? Зачем? Разве нельзя броситься на шею, наговорить самых нежных слов. Может, что и самых бессмысленных... 

    — Иди, жри… — коротко бросила жена. Николай поднялся с табуретки и рухнул на пол. Перед глазами встала темень, потом вспыхнул яркий свет. Потом и это прошло, и только потолок комнаты плыл перед глазами. Хотелось вырвать. Где-то в груди… Что это? Воздуха так мало.

   Кто-то встал рядом на колени.

    — Прости, я не хотела… -

   Кольчугин собрался с силами, приподнял голову.

    — Не… Ты прости… Не хотел я… Куда ж ты теперь? Без зарплаты… Такая коммуналка… -

    — Да плевать на деньги! Только живи… -

    Но такие приказы жизнь не слушает, давая лишь краткий срок на все добрые дела. И не предупреждая, где финиш.

    — Двадцать лет… Двадцать лет таких слов… Почему не раньше? -

    Инесса уже вызывала «скорую». Но это — только на слух, сквозь шум в ушах. А в глазах — уже сплошная тьма...