Прежде чем начать разбираться в определённом событии, явлении окружающей жизни, необходимо отмотать плёнку назад, посмотреть, что предшествовало событию. Поэтому я стал вспоминать, что происходило давно, в 80-е.

   Я родился и рос на Западной Украине. Мои родители и дед с бабушкой были знакомы с людьми, которые помнили ещё австро-венгерцев. Они говорили по-украински (за это при австрийцах и повесить могли), русского не знали, но к России относились с теплотой (да могли бы наши дети при Австро-Угорщине образование получить?). Они же и предупреждали: здесь половина за вас, половина против. Во Львове же услышать украинскую речь было весьма сложно. У отца в роте служил боец, бабушка которого в годы Великой Отечественной Войны служила в специальных подразделениях, в подпольном отряде из местных антифашистов. Благодаря её службе были уничтожены несколько бандгрупп бандеровцев. Во время освобождения Львова  получила контузию. А уже после войны, в трамвае к ней подошёл один из местных нацистов. Негромко произнёс приговор. В руке прикрытый пистолет. Бабушка заплакала, мол, шубу бери, только не убивай, снимает шубу, а в рукаве — «Браунинг». Бабушка стреляет, мех глушит выстрел. Пассажиры ничего не поняли. Встаёт пожилая женщина, сажает на своё место молодого парня.

   Львовский парк… здесь после войны были разгромлены основные силы бандеровцев в результате удачной спецоперации. В 80-е годы здесь были нападения на военнослужащих советской армии.

   Ещё одно местечко, где мне довелось жить — Вапнярка Винницкой области. В местном ПТУ разделение было примерно такое же, как и во Львове. Опираться приходилось на комсомольский актив — с ним повезло. Один из комсомольцев разбился, катаясь на мопеде. Свидетелей не было… В окрестном леске был зарублен топорами ветеран войны, который шёл на встречу с бойцами воинской части. Мы с отцом, с матерью и с тётей регулярно ходили через этот лесок… До 1985-го года в ПТУ преподавали русский язык наравне с родным — часы делились пополам: русский язык/русская литература; украинский язык/украинская литература. В 1985-м вызрело «решение» — местное население плохо знает русский (хотя, как и во Львове украинская речь была в диковинку), русский стали преподавать как иностранный...

   В 1988-м году я уехал из этих мест. Удачно успел — попахивало нехорошим. Впрочем, попахивало по всему СССР...