Народ собрался на площади в ожидании нового королевского указа. Пришёл полдень, протрубили трубы, глашатай возгласил: «Король говорит!» Всё стихло. Король поднялся с трона и взял в руки большой лист гербовой бумаги. Встали со своих мест и застыли главный судья и старший советник. Король начал:

    — Нынче мы оценили расходы казны на палачей и увидели, что они велики. Также в последнее время нам стала известной история нескольких доносов, которые чуть не привели к гибели невинных людей, и только счастливая случайность спасла их. 

   Посему данною мне властью повелеваю:

   от сего часу никого в королевстве к смертной казни не приговаривать, а назначать на только на длительные каторжные работы на пользу королевству. -

   Король опустил лист и осмотрел площадь. Доносился шум негромких, но многочисленных разговоров. Король нахмурился.

    — Прошу высказать своё мнение об указе. -

   Тут поднялся один из мелких чиновников.

    — Если Его Величество дозволит… — Король кивнул.

    — Многие мятежники и разбойники не устрашаться каторги, ибо оттуда можно сбежать. И в стране начнётся разгул грабителей. А несколько штук невинно казнённых — их жаль конечно, но за спокойствие в королевстве надо чем-то платить, и уверен — они поймут, и умрут с чистой совестью… -

   Король подумал. 

    — Что ж, ты прав. Нынче я приговорю последнего человека к казни. И это будешь ты. -

    — А меня-то за что?! Смилуйся, государь! -

    — Во-первых, ты усомнился в моей мудрости, а тут и до мятежа недалеко. Во-вторых, разве ты не готов умереть с чистой совестью во благо королевства? И в-третьих, не собираешься ли сам писать донос на друга? -

    — Ваше Величество!!! Я ничего плохого не сделал! Я ведь не о том!.. -

    — А о чём? Чтобы казнили всех, кроме тебя? -

    — Да, Ваше Величество! Я же ни в чём невиновен! -

    — Я же назвал твою вину. -

    — Я же не об этом!.. Я же… — и смертник зашёлся от рыданий в руках стражников. 

    — Хорошо. Отменять собственный же указ в день оглашения, притом по вине какого-то мелкого чиновника — глупо. Посему своею милостью заменяю тебе казнь каторжными работами. Потрудишься на благо королевства. И если потом попросишь убить тебя — никто тебя и слушать не станет! А если сумеешь сбежать — торжественно обещаю, что станешь свободным. Столь дивный человек, что сумеет сбежать с моей каторги — и в самом деле заслужит лучшей доли. 

   А теперь — есть ли ещё у кого что сказать? -

   Все молчали. Глашатай воскликнул: «Все свободны!» Над площадью пронёсся гул одобрения. Старший советник хотел на радостях крикнуть: «Как мудр и добр наш монарх!» но смолчал, ибо неприятностей не хотелось (король считал такие выражения любви признаком скорого предательства). Хотя советник был совершенно искренен. Никогда люди не бывают столь искренни, как в глупости.