Старик Парамон нёс в руках большой плакат: «Закрыть железную дорогу!» Он исправно, через каждые два дня на третий, выходил из дому и шёл по деревенской улице. Выпивать-то он по праздникам выпивал, но в такое время всегда бывал трезв. Пройдясь по улице, он выходил за околицу, и пылил в поле, пока не добирался до станции. Там он немного стоял на перроне, провожая проходящие дальние, потом стоял у касс, потом шёл вдоль полотна к мосту. На полотно взбираться опасался — машинистам поезд не остановить. Добирался к большому селу у реки, да и обходил все улицы с переулками. Останавливался в центре, у лавки, стоял там немного, а под вечер шёл домой. Когда его спрашивали, зачем он это делает, Парамон отвечал:

    — А что нам от дороги хорошего? Дым, грохот, в речке мазут плавает. Добра от дороги нет. А угодьев сколько свели! -

    — Парамон, а не ты ли два дня через третий в столовой обходчиков готовишь? Куда пойдёшь, коли дорогу закроют? А нам куда идти прикажешь? -

    — Наши деды и без железной дороги жили. А в столовой что, без обходчиков ходить некому? -

    — Так кому ж без них эта харчевня вообще сдалась? Кто ж на деревне без дому столовается? -

   Но дед Парамон был непреклонен. И стали к нему приглядываться. Вот бабка Мариула тоже плакат взяла, стала ходить с Парамоном. Потом — дядька Влас. И стали уже понемногу подписи собирать о закрытии железной дороги.

   Поглядел на то староста Егор. И пошёл к Ивану-дураку.

    — Помоги, Ивашка, беда с ними! Без железной дороги совсем деревня вымрет. Сколько им не говорил, что они с той дороги кормятся — ничто не помогает. -

    — Ладно, — отозвался Иван. — Выставь мне самовар чая. -

   И пошёл Иван к Парамону.

    — Дело ты доброе затеял, деда. Но кто ж на вас смотреть будет, кто слушать станет? Мало ли нынче идиотов по дорогам с плакатами шастает? Вам нужно внимание на себя обратить, чтоб остановились люди, да послушали. -

   Задумался Парамон.

    — И то верно! -

   А Иван и продолжает.

    — Вы ж голыми ходите! Так сразу народ смотреть будет, и дело на лад пойдёт. -

   Подумал Парамон, да и пошёл в следующий раз голым. Только с ним уже половина идёт — остальные раздеваться при всём честном народе отказались. Сначала дивились прохожие, а через месяц уже вся округа на потеху собиралась. И стали сторонники от Парамона отпадать. К зиме он один и ходил, в первые морозы заболел, две недели проболел. Да и бросил ходить.

   Ивану-дураку староста самовар чаю выставил, а на железной дороге проложили второй путь. Парамону работы прибавилось, и прибыток в доме, но железную дорогу он и до сих пор ругает. Ну нет любви, и всё тут!