Машина скрипнула тормозами. Дальше ехать опасно — шум двигателя, свет фар в этом безлюдном месте могут навлечь массу неприятностей. Хорошо, если здесь и в самом деле никого нет, а вдруг? С другой стороны, на самой оживлённой трассе, где ты не вызовешь лишнего внимания… А вдруг вызовешь? Просто кто-то случайно увидит. Даже не со зла — глаз-то кругом много. Водитель вышел из машины, подождал, пока глаза привыкнут к темноте и слабому свечению ночного неба. Надвинул кепку на глаза, подтянул замок молнии на куртке повыше — довольно прохладно. Хлопнул дверью. Вздрогнул — любой звук в полнейшей тишине отзывался громом. 

   Шаги тоже звучали как-то кощунственно. Человек поминутно останавливается, замирает. Прислушивается. Потом осторожно делает новый шаг, второй, третий. Снова замирает.

   В руках — свёрток. Кажется, это где-то здесь… Козырёк кепки поворачивается в одну сторону, потом в другую. Пешеход опускается на землю, встаёт на колени. Разворачивает ткань. Некоторое время сидит неподвижно. Потом осторожно заворачивает. Кладёт на дно траншеи. Утром сюда придут рабочие, утрамбуют грунт, зальют бетоном сваренную арматуру. И никто больше не увидит этот свёрток. Можно уходить. Быстрее! И тише… Пока никто не заметил. 

   Через месяц человек в кепке смотрел на выросшую громаду здания, наслаждаясь покоем. Перед ним на столике дымится кофе и свежая булка на тарелке. Раннее утреннее солнце заглядывает в витрину кафе. За соседними столиками — такие же спокойные люди, со своими завтраками. Или поздними ужинами. Но почему так неспокойно?..

   Земля вздрогнула. Человек в кепке вскочил, с тревогой глядя на здание. По громаде здания, у фундамента которого месяц назад отпечатались следы коленей, пошли трещины. Земля дрожит. Рухнула, обвалилась стена, за ней — просевшая крыша. Столб серой цементной пыли поднялся в небо. 

   Но все, кто сидели в кафе, в ужасе глядели на улицу. Рухнула эстакада, осела древняя скала, под которой пролёг тоннель. Забурлила вода в заливе. И посетители, как один, схватились за грудь, воздух сотряс громкий возглас: «Да что же с ним поделать?!» От единого возгласа лопнула витрина, рассыпавшись мелкими осколками.

   Пыль осела. Только в обломках пульсировали красные сердца, разбрызгивая кровь. Сердца, порвавшие сталь, бетон, древние скалы, поднявшие ил и волны со дна морских глубин.