Утро. Солнце заливает рощу и поле. Пока кругом зелень, но по утрам уже холодно. Человек осторожно выглянул из форта, подставил лицо солнечным лучам. Попытался впитать глазами всю красоту, что видит вокруг себя. И тут же исчез в воротах.

  Старое каменное здание форта тоже обросло мхом, да и сами камни, хоть и обтёсанные, взяты у ближней горы. Он почти врос в окружающий лес. Человек возится у колодца, тащит ведёрко воды. Напивается вдосталь. Потом наливает в старую латунную кружку, идёт по сумрачному, как густая лесная чаща, коридору. Приоткрывает оконце в стальной двери.

    — Держи. Пей! -

    — Благодарю! — опустошённая кружка щёлкает обратно на оконце. — А вода нынче другая на вкус… -

    — Тут ведь постоянно вода на вкус меняется. То ли реки с гор течение меняют, то ли дожди. Отсюда не видать. -

    — Чудак человек! Сходил бы, да поглядел… -

    — Нет уж. Ты меня не соблазняй. Сорок лет тебя стерегу. Только и мечтаешь, что сбежать. -

    — Нет! Это я тебя стерегу. Ты ж ведь в этой тюрьме, не я. Шагу ступить отсюда не можешь. -

    — Слыхали мы твои речи прелестные… Впрочем, ключ у меня в кармане. -

    — А толку тебе от него? Я вот в любое время могу спать лечь, а могу и бодрствовать. А тебе и сна нет. Я могу в любое время в окошко видами наслаждаться. А тебе — краем глаза, и на миг. Разве время еды пропускать нельзя… -

    — То-то и оно! Без меня тебе — смерть. -

    — Положим, не станет меня. Куда ты пойдёшь? -

    — Это не вопрос. А вот если меня не станет, что будет с тобой? -

    — Ты же на миг отойти боишься! -

    — Мало ли… -

    — Если ты сам сядешь в карцер, а меня отпустишь на свободу, ничего не поменяется. -

    — Ладно, не болтай. Всё удрать мечтаешь. -

    — Во-первых, идти мне некуда. Во-вторых, я буду вынужден тебя стеречь, чтобы ты не освободился, меня не догнал, да обратно в камеру не спроворил. -

    — Ладно, помалкивай. -

    — Сам болтаешь. -

    — Так то я. Я-то могу болтать, а ты — хоть в рот воды набери. -

    — Меня заткнуть не можешь… -

   Человек поднялся, и пошёл обходить форт дозором. Кругом — ни души, а стеречь следует. А что, если и пленника давно никакого нет? Сорок лет — не шутки. А есть ли и форт, в глухой и безлюдной местности, куда сорок лет никто не заглядывает? Есть ли и сам сторож, днём и ночью несущий дозор на своём посту? А солнце?.. А лес… Может, и вправду отпустить пленника? А что это изменит? А если изменит, то к добру ли? 

   Всё это вопросы, на которые нет ответа. Страж устало спустился в караульную. Размочил сухари в воде. Надо еды пленнику отнести. Солнце к полудню.