Тревожная ночь.

   Развалины сгоревшего дома ещё дымились на морозе. Кирпичные стены выше подоконников были черны от копоти, а от крыши остались лишь несколько чёрных обугленных палок. Командир расчёта Петров смотал шланги, снял рукавицы, отёр лицо от пота. Ночь озаряли синие сполохи проблесковых маяков.

    — Как, закончили? — отстранённо спросил лейтенант милиции Мосальский.

    — Да, — отозвался Петров. — Теперь только криминалистическая лаборатория будет работать. Хотя что тут искать — петарда… -

    — Ну и ночь! — вздохнул Мосальский. — Жена, сын и дочь — дома ждут, а я и не помню, когда с ними Новый Год встречал. Мы-то и в обычные дни редко видимся. Одно в эту ночь хорошо — машин почти нет. Так то ДПС хорошо, а мне по вызовам мотыляться. Поверишь ли — в прошлый Новый Год пять трупов в морг свёз. То поножовщину кто по пьянке устроит, то пальбу из двустволки… -

    — Эка невидаль! — Петров поглядел на милиционера. — Вот я в прошлом Новом Году пятнадцать трупов вытащил. Как цетральный склад сгорел, помнишь? А вот и до сих пор одинок. Редкая женщина такой график выдержит! Тем более с детьми… -

   Мосальский кивнул, подошёл к соседям попросить, чтоб присмотрели за погорельем, пока хозяев из больницы выпишут, и отправился по новому вызову. А Петров ещё чего-то ждал. Ему казалось, что просто хочется на секунду остановиться, передохнуть. Но ведь он сам это выбрал, и огонь не ждал, и хоть иногда и хотелось всё бросить, а Петров уже сжился и с боевой машиной, и с брандспойтом, и с огнём... 

   Рядом остановилась врач Воронова. 

    — Как, всё? -

    — Да, сейчас едем в депо. А у вас? -

    — Тяжёлых отвезли, а у меня остались двое лёгких. Их к утру выпишут. -

   Взгляды встретились. На мгновение. Такие взгляды, которые говорят больше, чем любые слова. Она тоже одинока — ночи на дежурстве. Вот и в Новый Год… Петров хотел сказать всё, чуть приоткрыл рот, врач тоже хотела ответить, губы чуть дрогнули. Но это длилось лишь мгновенье, и врач пошла к «скорой», а Петров забрался в свою машину. Может, именно в это мгновенье решилась его судьба, а может и нет. Может, что именно сейчас и надо было сказать главные слова в жизни, а может, что их надо было сказать не здесь, и не сейчас, а совсем в другое время и в другом месте. 

   Но жизнь — это ходьба по тонкому льду в темноте. И по дороге тебя обязательно ждут полыньи. Один неверный шаг — и ты в ледяной воде. Попробуй узнать, куда шагнуть в следующий момент! Влево? Вправо? Вперёд? А можеть, чуть сдать назад, и выйти из западни, обойти коварное место? Кто знает… Чтобы попасть в западню на следующем шаге, вовсе не обязательно быть настолько отчаянным, чтобы пить неизвестную бурду и пускать бракованные петарды. Петарду в твоё окно может запустить и кто-то другой...

   *   *   *

   Больница. Коридор. Какое-то подсобное помещение. Темно. Стрельчук пошевелился. Обожённые руки ныли нестерпимо, да ещё и по голове досталось… Счастливо отделался — жив, и не калека. Да что там — это заживёт быстро! С месяц на перевязки походить. Девушка на соседней койке пошевелилась. Её, раздев, врачи прикрыли тонкой простыней. Стрельчук, впрочем, был в таком же виде.

    — А с тобой что? — тихо спросил Стрельчук.

    — Спирта с шампанским напилась. Думали — палёнка, а врачи говорят — и без палёнки умерли бы, кабы мы не приехали. -

    — Ну и город! Больницы две, переполнены обе. Видела? В коридоре больные на каталках лежат. Разве так можно? Школ столько понастроили — все в одну смену, в классах человек по пятнадцать. Надо было больницы строить! -

    — Вот в городе, где я до этого жила, была куча больниц, да три школы. Вот уж когда мы ругались. В больницах палаты пустые, а я училась в седьмом-эф, в третью смену. И сорок два человека в классе! -

   Беседа продолжалась до утра. Но никто не сказал главных слов. Чтобы осмелиться их сказать, не достаточно быть настолько отчаянным, чтобы взорвать в доме петарду. И недостаточно быть настолько смелым, чтобы лезть в огонь, рискуя каждый день жизнью спасая других...

   *   *   *

   Молодой парень тихо сидел в коридоре. Красные от бессонницы глаза мерно скользили по профилактическим плакатам, в сотый раз перечитывая одно и то же. Старые лампы бросали лиловый свет, изредка подслеповато моргая. Из глубины коридора донёсся крик.

    — Иван Макарович! -

   Парень вздрогнул, рывком поднялся со скамьи. Медсестра в белом халате приблизилась, остановилась. 

    — Иван Макарович, у вас мальчик! Пойдёмте к маме, на сына посмотрите. -

   Мама лежала у окна, поглядывая на взлетающие фейерверки.

    — Настя! -

    — Ваня! - 

   Иван наклонился и поцеловал жену.

    — Вот и сдулся шарик! — улыбнулась Настя.

    — Да! — ответил Иван.

    — Вот он ваш шарик, смотрите! — медсестра показала белый свёрток, что пока мирно спал.

Обсудить у себя 10
Комментарии (11)

Твоя проза с каждым рассказом становится все лучше. Замечательный рассказ!

 

Кто-то травит себя на новый год и пытается убить, а кто-то только на свет божий появляется… жизнь однако

 

Ну, не только на Новый Год.

Так в чем тогда фишка?

 

Много пострадавших от алкоголя и петард.

ну это да… и у нас на Украине эту тему подымают… наши «повторушки»  

Художественно, впечатляет!

С уважением!

Рад стараться!

Чтобы комментировать надо зарегистрироваться или если вы уже регистрировались войти в свой аккаунт.
накрутка инста
Я в клубах
Сцилла. Пользователь клуба
НОВОРОССИЯ Пользователь клуба
Литературные посиделки Администратор клуба
Служба помощи MyPage.Ru Пользователь клуба
Литературные эксперименты Администратор клуба
Рок музыка Пользователь клуба
Good Модератор клуба
ЮМОР Х.М. Пользователь клуба
Литературный архив Администратор клуба
все 242 Мои друзья