Творческий застой.

   Гордей Павлович Черёмухин горестно посмотрел на холст. Чистый, белый холст. Пыли почти нет, хотя стоит полгода. И никаких идей. Совсем. На улице яркое зимнее солнце в бездонном небе сменили весенние кучевые облака; а им на смену пришли ранние летние грозовые тучи. Снег исчез; голую землю украсила зелёная трава; а теперь уже понемногу стала желтеть, опалённая солнцем. А идей нет. Дверь скрипнула.

   — Палыч, как у тебя? -

   — Всё то ж… -

   Поэт Вилем Гречишкин и композитор Антон Николенко извлекали из авосек бутылки разного калибра и маркировки.

   — Гляди, какой боекомплект! Щаз как влупим по площади, никто не разбежится. -

   — Давайте. Что поделать… — горько вздохнул Черёмухин. Гречишкин закрутил штопор в пробку, и принялся аккуратно тянуть.

   — Что ты с ней, как с гранатой? Рывком! — и Николенко с хлопком выдрал пробку из своей бутылки.

    Гречишкин тем временем уже извлекал стаканы из шкафчика.

    — За выход из творческого кризиса! — провозгласил Николенко. Звякнула посуда, первые порции горячительного пошли, согревая грудь.

    — Постойте, алкаши! — нахмурился Черёмухин, вытаскивая кус колбасы. На чёрный день заготовил. Знают ведь, заразы…

     — И сыр тащи. И печенье. -

     — Гэндальфы долбаные… -

     Накрытие пошло удачно. После пятой Николенко запел басом «Ангельскую пыль». После седьмой Гречишкин попытался станцевать яблочко.

     Утром, когда первые солнечные лучи заглянули в мастерскую, отразившись яркими бликами на отстрелянных боеприпасах, Гордей Павлович с трудом разлепил веки. На девственно-белом холсте красовался аккуратно нарисованный ручкой фаллос.

    — Да чтоб тебя маштабелем через саксофон по самые турецкие барабаны! — охнул художник, осознавая масштаб катастрофы. — Накрытие, видите ли, дружественный огонь… -

    Обошёл вокруг холста, тронул этюдник.

    — И как прикажете это людям показывать?.. -

    Потом аккуратно написал внизу — «Последствия творческого застоя». Чуть было не добавил — "… и пьянки". В голове неприятно пульсировало, во рту жгла сушь. И ни капли воды не осталось. На крыльце мирно спал Гречишкин, свернув под голову коврик. Рядом валялся блокнот, в котором красовалось слово из трёх букв. Поэт потянулся, зевнул, поморгал на солнце, потом глянул на блокнот.

   — Это ты написал?! -

   — А не ты ли фаллос на холсте ручкой намалевал? -

   — Не, не я… -

    — Так и это не я. -

   — Так, где Антон? Далеко уползти не мог. В крайнем случае — до ближайшего отделения. -

   Поиски показали, что композитор уже пришёл в себя и был в гневе.

   — Кто малевал ноты в моей тетради?? -

   — Понятия не имею. -

   — И я. А не ты ли прошлой ночью занимался художествами и писательствами? -

   — М-м-м… Нет. А что в нотах? -

   — Ну… Вы не поймёте, — композитор покраснел, спрятал тетрадь за спину и аккуратно сманеврировал во двор. Поэт вздохнул и последовал за ним. На прощание обернулся.

   — Опубликую под названием «Творческий кризис». «И пьянка». Нет, последнее не надо. -

Обсудить у себя -4
Комментарии (6)

Надо пробовать вариант с кроватью)

Хм… Можно-то оно можно...

некоторым пьянка помогает, а некоторым нет ...

 

Никому не помогает. Разве что фактическим материалом...

Чтобы комментировать надо зарегистрироваться или если вы уже регистрировались войти в свой аккаунт.
накрутка инста
Я в клубах
Сцилла. Пользователь клуба
НОВОРОССИЯ Пользователь клуба
Литературные посиделки Администратор клуба
Служба помощи MyPage.Ru Пользователь клуба
Литературные эксперименты Администратор клуба
Рок музыка Пользователь клуба
Good Модератор клуба
ЮМОР Х.М. Пользователь клуба
Литературный архив Администратор клуба
все 242 Мои друзья