Следователь Берёзкин почесал во лбу от недоумения, хотя за годы работы насмотрелся всякого, и выработал железные правила поведения — при общении со своим контингентом, как то заявители, жертвы, свидетели, медики и прочие эксперты, подозреваемые и т. д., — никаких лишних жестов, спокойствие и уверенность. А сейчас перед следователем стоит заявитель в потёртой спецовке.

   — Говорите, экскаватор угнали? -

   — Да. С Михайловского карьера. -

   Этот карьер Берёзкин видел много раз, когда проезжал мимо по служебным делам.

   — Модель, пожалуйста! -

   — Уралмаш Э-5000. -

   — Постойте! Он шагающий? -

   — Ага… -

   — Как же его угнали? -

   — Не знаю. Утром хватились, нашли следы до шоссе, а там — асфальт… -

   — Это как так?! Он же высотой в пятьдесят метров. И шириной в сорок. Он бы на трассе снёс разделители, знаки, ограждения. Да и асфальт в кашу перемолол — там десять тысяч тонн веса… -

    — Не знаю. Только вот нету экскаватора… -

    — Хм… Он же электрический! К нему кабель десятикиловольтный подведён… Со своей подстанции. -

    — Обрезан кабель. И всё тут… -

    — Как же он тогда уехал? Его-то и собирали в карьере год. -

    — Не знаю… -

    — Так, ещё один вопрос. На шоссе от развилки с карьера два пути. На Южносибирск — через километр путепровод, и его он должен был бы снести. На Малоуральск — через три километра мост через Быстрицу, и мост бы провалился. Так куда ж делся экскаватор? -

    — Не знаю. -

    — Поехали, осмотрим место. -

    Берёзкин был почти уверен, что злосчастная машина на месте. Но через полчаса сообщал по служебному телефону.

    — План «Перехват». Модель — Уралмаш Э-5000. Цвет — жёлтый. Бортовой номер — 25736. -

    И со спокойной совестью занялся кражей у бабки Лукерьи, точней — гражданки Маринич Лукреции Макаровны, банки солёных помидоров из подвала.