Ученица, которая поёт «Линкин парк», «Тысячефутовый костыль» и «Сломай мне горизонт», а по временам ещё и «Останусь» от «Города 312», ещё любит кей-поп и танцует.
На левом бедре шрам — то ли от ожога, то ли от сбитой татуировки, а после танцев на ногах появляются синяки. И петь в полный голос после занятий танцами не может — мышцы болят.
Иногда поёт и кей-поп, да ещё и танцует у микрофона — например, «Икки я» от группы «Кард».
Когда в рок-школе кто-то поёт, играет на гитаре, барабанах, или на клавише, то их хорошо слышно по всей школе. Басистов вот не слыхать — они и сидят в шестом кабинете, в «закутке». Но то — загадка для учёных.
Админ тоже регулярно сбегает в третий или в пятый, когда выпадает свободное время — на барабанах стучать, двойную бочку тренировать. И вот торчим мы внизу, на ресепшене, а в третьем ученик поёт «Одинокую птицу». Админ начинает подпевать, я тоже. Ученик до конца не допевает — какой-то косяк, преподаватель даёт наставления. Админ говорит, что после занятий на ударных почему-то прогревается голос. Ученик поёт опять, и мы тоже поём. По окончании песни админ предполагает, что это от того, что при упражнении на ударных надо постоянно повторять: «Така-така-така-така», — с акцентом на каждый первый удар из четырёх. Ещё раз поёт ученик, мы опять подпеваем. А что — я на интенсиве разучивал.
Или вайлдберрис.
Наш админ заказала себе новые барабанные палочки через интернет. Видимо, старые уже расколотила. Все три пары. Впрочем, палочки — материал расходный, дольше хорошего концерта редко живут.
И ей пришли палочки, но не сиреневые, а коричневые. Что вызвало бурю возмущения. Под цвет платья, что ли, не подошли? Во всём остальном, кстати, палочки хороши — идеальная развесовка, в руке хорошо сидят. Кроме варианта с возвращением и обменом, рассматривается вариант покраски в синее с блёстками — такая краска у админа есть. А развесовка от окраски не станет хуже? Может, что и нет.
В рок-школе у админа со стола исчезли и голубая собака, и красный перец, и серый камень… Одни камушки остались.
Я спросил — а куда пропало остально? Да вот они, отдыхают. И вынимает из ящика стола собаку, перец, да ещё и кота.
Кот теперь мой любимый, я его мять буду.
Тапки развалились. В который уже раз… А всё потому, что лень искать 47-й размер, и покупается 44-й. Типа — и так сойдёт, не ботинки же. Рвутся быстрей.
Сестра удивляется — сходи, купи новые. Ага, опять 44-й. А я беру молоток, гвозди, и подбиваю тапки гвоздями. Ещё немного послужат.
Почему девушка обращается ко мне на «вы», хотя здороваемся за руку, и вообще — чешем языками, как и со всеми остальными?
Жду автобус. Неожиданно на горизонте возникает мужик (вернее, из магазина), подходит, здоровается за руку. И интересуется, кто же я такой и чем занимаюсь. На ответ — писатель, говорит, что и предполагал нечто необычное, поскольку и выгляжу необычно. И что усы у меня затем, чтобы зубы прятать — он-то кое-что в жизни понимает (а я думаю, что понимает не всё — о зубах я вообще не думал, на месте, и ладно). Находит в тырнетах мои странички и обещается почитать. И отправляется куда-то за горизонт (видимо, на свою дачу).
Ещё один загадочный персонаж в жизни.
Ударная установка в рок-клубе выдерживает трэшевое молотилово, бласт-биты, но терпеть не может попсы — навесной том падает на бас-бочку.
1. Света нет, и не будет до 17-ти (может и больше). Регламентные работы...
2. Пытаются напрячь на ютюб-канал о литературе. Спасибо, мне и тех, что есть, вполне хватит.
3. Надо ехать в город, забирать журнал с публикациями. Ещё и за свой экземпляр платить (внутренний скупердяй ворчит и жалуется).
На том и закончу. Батарея старая, пока держит.
Есть одна ученица в рок-школе… Всегда опаздывает. На 20-30 минут. При этом она исхитрилась окончить школу, университет, ещё и работает. И даже ездит куда-то!
Мы оканчиваем распевку, берёмся за песни, тут и она. При этом она клятвенно обещает как-нибудь прийти вовремя. И как-то она опоздала всего минут на пять… Или десять. А в начале мы всегда делаем дыхательную гимнастику Стрельниковой — дыхалку прокачать, связки разогреть. И в самый разгар разминки опоздашка заходит в класс, с ужасом смотрит… Что это?! Она видит эту гимнастику впервые. А мы — на каждой распевке.
