Иван Тарасов чувствовал себя не то, чтоб прекрасно. В желудке разливается тепло, пульсирует по венам, мозг тоже становится тёплым и ватным. Но ещё понимаешь, что качается не мостовая под тобой, а ты сам, и что-то определённо не так, и хочешь извиниться перед всеми прохожими, и иногда это делаешь. Вот и сейчас Иван настороженно следил за Джоном Плотниковым, чтобы тот в ударе не попытался ухватить мачту проходящего под Большим Москворецким мостом речного трамвайчика. 

    — Это Храм Христа-Спасителя. Это Кремль. Это высотка МГУ, — Джон махал руками, выступая в роли добровольного гида. Будто и без него не видно. 

    — По этому мосту пятнадцать лет назад ездили троллейбусы. И по Васильевскому спуску ездили. И по набережной под нами ездили. И по Охотному ряду, и на Тверскую-Ямскую слева от Госдумы сворачивали. А теперь здесь ничего не ходит, и топать нам до метро пешедралом! -

    — Ты на время смотришь? — вставил Иван.

    — Ага! — отозвался Джон, хищно приглядываясь к грязной струе из трубы. — Сейчас мы пройдём Краснуб Площадь, соберём монетки на Нулевом километре. Потом пройдём перед Думой, и — по Большой Дмитровке. Я тебе покажу Совет Федерации и бывшую электростанцию, где теперь выставочный зал. Потом мы пройдём по Малой Дмитровке, и мы зайдём в посольство Македонии, и попросим политического убежища. Нас, конечно, выпрут, но надеюсь, милицию вызывать не будут. Потом мы пойдём по Бульварному кольцу, и там есть троллейбусные провода, но троллейбусы не ходят, и я покажу тебе дом Бескова и памятник Бродскому, и магазин Лепса. А потом мы пойдём на Новый Арбат, и попробуем попасть в здание правительства Москвы. А потом — перейдём мост, и я покажу тебе на набережной… как его?.. Шевчука? Шовковского?… не, не то… а и ладно. Короче, покажу тебе высотки на набережной. Потом Киевский вокзал, здание с часами, и живой троллейбус. Потом мы сядем в аэроэкспресс и смоемся в аэропорт. -

    — Кто тебя в таком виде в самолёт пустит?! — прервал поток Иван. — А во-вторых, мы спокойно сядем в метро и уедем на Каширскую, где нас ждёт экскурсионный автобус. И на нём мы спокойно уедем домой. -

    — Ух ты ж, я и забыл! — охнул Джон.

    — И ещё — одна маленькая просьба. Как проснёшься в автобусе — ночью, или днём, неважно. Не ори — куда это нас везут, и не тереби водителя, чтоб немедленно высадил. А то как-нибудь и в самом деле высадит. -

    — Запомнил, — решительно отозвался Джон. А Иван вздохнул. Он ещё понимал, что назавтра не только Джон, а и он сам ничего не вспомнит.