— Слуга покорный! — восклинул флоберовский Фредерик Моро, читая письмо лучшего друга с приглашением принять участие во французской революции. Очередной… Между прочим, весьма удачной — Луи-Филипп, отсидевший восемнадцать лет на троне (а его туда посадили во время предыдущей революции), благополучно был свержен. Моро ничего не потерял — эта революция была не первой и не последней.

  Что-то похожее начинаю испытывать и я — революции приедаются и надоедают. А заканчиваются новыми революциями. А протестуны… Слуга покорный! Я на них нагляделся. Иногда их приносит в наши литобъединения. И в то, где всегда молодые, и в то, где просто молодые. Пришельцы воображают себя то ли великими поэтами, то ли великими ораторами и трибунами. Ну, не Маяковские они. Даже не Демьяны Бедные. Маяковский боролся не «против», а «за», и мог внятно сформулировать, за что именно. Слушаю чтения из любимых рэперов, и похожие вирши с политической подоплёкой. Причём настолько глубоко скрытой, что и под микроскоп не разглядишь. За что борются? Непонятно. Их зарплата больше моей. С жиру сбесились? Я не хочу терять и то, что у меня есть. Я 90-й год прекрасно помню, хотя много чего не понимал. 

  А Франция?.. Вот и Макрон начал призывать. На что Захарова тактично намекнула на «жёлтые жилеты». А что? Я могу стать национальным лидером Франции. Макрон должен уйти. Газ будет дешёвый, а «Тополь» — он понадёжней «Иджиса». У нас есть особая ответственность за судьбу Франции — дважды спасали. В 1814-м, когда пруссаки предложили поставить пушки на Монмартре и бить по Парижу до тех пор, пока не останется крошево; и в 1944-м, когда союзники решились на высадку в Нормандии, ибо боеспособных частей вермахта на западе не осталось даже в проекте. Спасём и в третий. К вечеру напишу программу действий.