В одно прекрасное, но пока ещё слишком холодное весеннее утро поэт Червон Бриллиантов брёл по улице, напялив вязаную шапку с дикими узорами на лысую макушку. Он пробрёл почти десять кварталов, когда повстречал местного кинокритика Цезаря Козлова. 

  — О, друг, рад тебя видеть! Пошли в воскресенье на премьерные показы… -

    — А что там в программе? -

    — Да, не особо интересно. Два боевика, экшн, мелодрама. А вот, брат, будет показывать и блуперсы к фильмам. Неудачные кадры — это самое интересное, вот! Что там актёры на съёмочной площадке творили… -

    — А, это уже интересней! Пожалуй, приду… -

   И поэт направился дальше. И повстречал местного музыканта, Августа Баранова. 

    — Привет тебе, пиит! Пошли в субботу на новую программу! -

    — А что играть будете? -

    — Чайковского, Прокофьева, Хачатуряна — отечественная программа. А самое интересное — покажут съёмки с репетиций. Кто как лажал, что нам при этом дирижёр говорил. Обхохочешься! -

    — А, тогда приду. -

   И Червон Бриллиантов пошёл дальше. Пока из-за угла не выскочил актёр местного театра Тарас Гогенцоллерн.

    — А, бредёшь в своих грёзах? Ладно, бреди. А у нас премьера в пятницу. -

    — Что даёте? -

    — «Ревизора». Но после спектакля покажем короткую пьесу — «Как ставили Гоголя». И все косяки во время репетиции покажем! -

    — Ладно, приду. Гляжу, неделька славная выдалась… -

   Червон Бриллиантов пришёл домой. 

    — Славная же у нас эпоха выдалась! Теперь мы лицезреем самое интересное! -

    И написал: «К чему серьёзность нам, ребята?

                       Мы всё серьёзностью убьём.

                       Но вот пришла к нам из заката,

                       Весёлость с глупостью вдвоём.»