— Готовы? — раздаётся команда по рации. — Пошли! -

  Броневик рокотнул дизелем, дал облако чёрного дыма, двинулся к раскрывающимся воротам. На трассе — пусто; только фонари заливают светом асфальт, сугробы, голые кусты по краям улиц. Лёд хрустит под колёсами, в блистерах мелькают дома. Машина останавливается на главной площади.

  — А патрулировать будем? — осторожно спросил молодой Джон Стартер.

    — Нет, — коротко ответил уже седой Тони Марк.

    — А приказ? -

    — Видишь ли, сынок… Если приказ отменят, то отвечать за его выполнение будем мы, а не тот, кто отдавал. -

    — Не понял. Есть приказ, значит… -

    — А есть ещё неписаная армейская мудрость. Молод ещё. Знаешь, сколько я таких приказов пережил? -

    — ??? -

    — При мне запрещали праздновать Рождество. Мы шатались по улицам и заглядывали в окна — нет ли у кого ёлки. Потом снова разрешили, зато запретили Международный женский день. Потом разрешили и его тоже, но запретили Хэллоуин. Потом запретили День Святого Валентина, и мы отлавливали людей, у которых обнаружились бумажные сердечки. -

    — Но ведь вчерашнее решение… -

    — Брось. Скоро его отменят. Зачастую его принмает один и тот же политик. По чётным дням у него насморк, по нечётным — мигрень; и в зависимости от этого он и принимает решения. А в случае чего — отвечать нам. Я помню старого капрала Филипса, что слишком усердно гонял баб, когда был запрещён Женский день. Так вот, когда праздник снова разрешили, бедолагу отдали под суд. -

    — И… если мы сейчас не выполним приказ о том, что надо сурово пресекать попытки праздновать Новый год, нас ведь тоже могут отдать под суд? -

    — Запросто! Но это не страшно. Мы, по долгу службы, должны и под пули идти. Сунь-ка руку в боеукладку, где зажигательные пули. Тащи смелей! Политика — политикой, а нам свою бошку за чужие глупости разбивать ни к чему. Наливай! Вон, кружка твоя… С Новым годом! -