Итак, если прошлая поездка в Москву стала временем жестоких и бесчеловечных экспериментов, то нынешняя — достойным продолжением. Неприятности начались с покупки билетов, ибо каждый летний перелёт, равно и езда на поезде, заставляет нервно хвататься за кошелёк. Вторая неприятность приключилась в момент регистрации на рейс — за выбор места S7 скромно просит триста рублей, в противном случае — лети, куда засунут. И меня засунули на последний ряд, среднее кресло. Как говорится — учтём на будущее.

   На подъезде к аэропорту смс от авиакомпании услужливо предупредил, что погрузка в самолёт от пятого выхода. Спасибо, перепутать выходы в краснодарском аэропорту — это надо постараться, там зона отлёта в один плевок. Но некоторые исхитряются путать. 

   Что меня более всего радует в нашей власти — это умение начать ремонт в разгар самых важных событий. И в краснодарском аэропорту вовсю идёт ремонт. Подход к крыльцу — по коридору из рифлёных строительных заборов. На входе зазвенело — то ли зажим галстука, то ли молнии на ботинках. Сибирский борт из Москвы благополучно опоздал, отправление задержали минут на сорок. Взлёт — сразу на Усть-Лабинск, что я наблюдаю в третий раз. Одно хорошо — кормят бесплатно и сытно. В Домодедово с прошлого сентября так и не достроили соединительную галерею между аэропортом и станцией аэроэкспресса, вместо этого удлинили навесы к крыльцу. Во-первых, всё равно надо на свежий воздух выходить, во-вторых, перекрыли часть путей подъезда такси. В этот раз я испробовал маршрутку номер 308. С начала двухтысячных не видел такой картины, чтоб водитель по дороге останавливался, влезал в салон и собирал деньги. Ничего, доехали быстро, вроде и аэроэкспресс идёт дольше. 

   Поезда на зелёной ветке метро — всё те же четырёхглазые старички. Днём свободно, до Маяковской добрался сидя. Правда, на выходе вестибюли перепутал, пришлось возвращаться с Тверской-Ямской на площадь Маяковского. Что по жаре может быть лучше пиджака, брюк и рубашки с галстуком? А самая жара как раз в метро. 

   На презентацию сборника «22 июня» прибыли авторы из Приднестровья и Эстонии. А вот по России собрались только москвичи, подмосквичи и один краснодарец. Остальные не смогли. Некоторые из авторов не могли сдержать слёз при чтении.

   По окончании мероприятия ваш покорный слуга пустился в обратный путь. Метро полное, держаться приходилось за стенку кабины машиниста. Перед Каховской дверь внезапно открылась, и оттуда показался стажёр в форменной и одежде и с татуированной рукой. Обратно добирался опять на 308-й. 

   На предполётном досмотре, а в Домодедово он особый, ничего не звенело. И ботинок, как уже упоминал, снимать не нужно — встал в кабинке, поднял руки вверх. Зона отлёта в Домодедово здоровее, занимает три этажа, и вообще — самая лучшая из тех, что я видел. Правда, не все могут сориентироваться. Нашёл закуток, подмеченный мною в прошлом сентября, там как и тогда, можно купить дешёвую шоколадку — во Внуково такие закутки уже в апреле позакрывали. Кофемашина выделываться не стала и выдала стакан чаю за пятьдесят рублей.

   Внуковского утреннего на пять пятьдесят уже нет, остался шереметьевский на шесть ноль-пять; зато появился домодедовский на час пятьдесят, а раньше самым поздним был внуковский на ноль двадцать. Некоторое время я мирно ожидал рейс в кресле у 38-го выхода. Поспал. Пришло смс от компании, предупредившей, что отправление с 38-го. Спасибо, табло читать умею и без вас. Потом загорелась табличка — выход изменён на 31-й. 

   А дальше — трэш. Это самый дурной выход, какой мне вообще попадался. Ни одного кресла поблизости! Только кафе с двух сторон. В одном из них болельщики время от времени начинали кричать: «Ура!» Задержки в тот вечер шли в Домодедово валом, но наш борт отправили по расписанию. В самолёте успела прийти ещё одна смс — выход изменён на 31-й. А сообщение о начала посадки я получил в Краснодаре. Вопрос — что за эстонец рассылает сообщения в авиакомпании S7?

   С нами отправилась толпа фанатов из Мексики. С загадочной целью — в Краснодаре матчи ЧМ не проводят. Что и спросил один из пассажиров. Если в утреннем «Эрбасе» кондёр гнал клубы пара вдоль потолка, и все пассажиры кутались в заботливо выданные пледы, то в ночном успешно подбавил керосиновой гари. Как и в ютэйровском «Боинге»… Во время речи старшей бортпроводницы на секунду отрубился свет и динамики. Вместо приглушённого освещения перед взлётом его просто выключили. А вот на высоте я увидел белую ночь — утреннюю зарю на севере. Москва всё-таки входит в пояс навигационных сумерек летом. При разносе еды включили только потолочные лампы, и одна из них весело подмигивала. Стюардесса долго допытывалась у одного из болельщиков, какие ему сэндвичи — чикен о чиз? Мексиканец — ни в зуб ногой. 

   Есть новая интересная особенность — мусорный бак после прокатывают после выдачи пищи так быстро, что съесть никто не успевает. Дособирают обычно перед посадкой. После еды свет опять отключили. На посадке сначала включили свет на полную яркость, разбудили пассажиров, всех пристегнули, потом попытались включить приглушённое освещение, как положено. Помигало, и потухло опять. 

   Краснодар. Четыре утра. Рассвет. К пяти солнце уже довольно высоко. Можно и позавтракать.