Перед нашим с остановки уходит дачный автобус на Берег Кубани. В очереди обозначились два синеньких. Один постоянно извиняется, что что-то праздновал, второй помалкивает, но обоих носит ветром в разные стороны. Болтливый пропускает всех, в дверях возникает заминка — все на обилечивание. Второй ждёт в хвосте, потом пихает болтливого и пролезает в салон. Третьего явно не хватает… Но приближение НГ налицо.

  В нашем автобусе рядом со мной располагается компания пятидесятилетних подружек, которые постоянно шутят, ржут, пихают друг друга, и вообще почти студентки, и без горючего притом. Моя соседка рубится на смартфоне в весёлого дворецкого.

  А на диагностике больницы украшены цветными гирляндами. Кроме одной… Сквозь голые ветви деревьев проступают красные, чуть притухшие буквы. Такой должна быть надпись — «Добро пожаловать в ад!» Но нет, инфернальные буквы гласят — «Здесь рождается счастье». Всего-навсего роддом.

  Как-то рассказывал я о тайне седьмого яйца… Сварены семь яиц, каждый взял свою порцию, должно было остаться одно. А его и нет. Обыскали холодильник, кухню, в гостиную заглянули. Нет, и всё тут. И до сих неизвестно.

  А вот вчерась возник из ниоткуда носовой платок… Оказался снят с бельевой верёвки. Отец постирал, но откуда он появился в грязных вещах — неведомо. Мама стала предполагать, что это мне девушка подарила. Я немного посмеялся, ибо хохотать над такими предположениями давно надоело. Да и какие девушки нынче платки дарят? Дальше было предположено, что это подарила некая женщина отцу. И опять я немного посмеялся.

  Дознание ничего не выявило. Платок старый, видимо, ещё советский. Возник из ничего, сам собой.

  Да, и в Краснодаре есть, и в Армавире. В краснодарской есть два отделения Сбербанка, которые работают в воскресенье, и в субботу вечером. Больше таких отделений нет. 

  Вход в ТРЦ по СКР-кодам — вот мне мой пригодился, наконец-то. Перед входом — ёлка, пальмы упрятаны в зимние скафандры. Посреди зала на первом этаже — Щелкунчик, и прочие персонажи. Там всё время персонажей обновляют.

  В парке на углу Октябрьской и Мира вывели пони — детей катать. Видимо, по-воскресному дню… Раньше, помню, линейки и кони под седлом катались в выходные по перекрытой Красной от горсовета до крайсовета — на всю длину. 

  Ходят коммунальщики в оранжевых костюмах, опрыскивают остановки. 

  На водолечебнице «Мерседес» ДПС останавливается в кармане для троллейбусов и автобусов, включает мигалки. Там же стоит легковая машина, а водитель за рулём копается в смартфоне и чего-то ждёт. При появлении ДПС быстро уезжает. Из «Мерседеса» вышел полцейский, прошёл мимо уезжающего, но не за ним… Пошёл в Роспечать. Вернулся, что-то сложил на заднее сиденье, сам сел на переднее, и ДПС уезжает. Смывшийся водитель чуть позже опять объявился на остановке и снова вперился в смартфон.

  Интересно, а бывало ли с кем такое, когда садишься в ванную, а поясница присасывается к заднему борту, как присоска, да так, что не оторвёшь?

  Рассвет. Фонари гаснут, и я сижу за компьютером во дворе, пока погода позволяет. Полосы туч становятся золотыми, потом розовыми, а потом опять темнеют, уже по-светлому.

  Коты мостятся на колени. Три кота — многовато… Верхние сваливаются, нижние выбираются наверх.

  В доме коты продрали мешок картошки, и гоняют картофелины по всему дому. Картошка мелкая… Наступишь — выполнишь переворот назад. Этак и убиться недолго.

  Жить по совести легко — она ведь у каждого своя… Проблема в том, что мы живём в коммунальной квартире под названием Земля. У каждого свои представления о добре и зле, о горе и счастье. 

  Как говорили братья Стругацкие — никто не считает, что странники могут причинить землянам зло; мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как они его понимают. Почему они действуют тайно? Значит, понимают, что мы их цели либо не поймём, либо поймём и не примем. 

  Водитель такси слушает шансон. Или танцевалки. А тебе оно надо? Он не поймёт, и не примет металла. Тем более экстремального. 

  У Брэдбери люди сгорали с книгами. Кто-то покрутит пальцем у виска. А кто-то поймёт.

  На юге сгорел метеор… Да, сейчас можно глядеть на звёзды, на огни пролетающих самолётов, на спутники. Потому как темнеет рано. Летом в это время ещё будет день. Даже не вечер. 

  И утром — тоже.

  Два года назад крайний раз летал на самолёте, и крайний раз был в Москве… На литературном мероприятии, и пока что единственный раз в ЦДЛ. 

  И свершил кое-что позорное в своей жизни. 

  Но вместе с тем сделал и кое-что важное и достойное.

  А так… Было время — прокатился на монорельсе, поглядел на телебашню, на Останкинские пруды, на титановую ракету, на Рабочего и Колхозницу. На студию «Союзмультфильм». 

  После дождя на поверхность выползают дождевые черви. Это они зря — котам всё, что шевелится, уже добыча. Поймали и утащили весьма здорового червя.

  На качелях уложены доски, чтобы ветер не срывал чехол от дождя. Коты доски сбросили, ветер задрал чехол, и качель промокла. Теперь сушить.

  Если есть в нашей жизни нечто, что мы категорически отрицаем, к чему мы негативно относимся, и клятвенно обещаем никогда так не делать — именно это мы и сделаем, и в достаточно скором времени. Именно это с нами и произойдёт.

  Вот и я песни теперь пою. Да ещё какие!..